Один раз – не Леголас
Старенькая рецензия на премьеру «Двух башен»))
Насаженная на шест голова урукхая одиноко щерится на рухнувший в войну мир Средиземья. Рядом дымится бесформенная серая куча – все, что осталось от отряда орков, отправившихся на охоту за хранителем кольца.
Прошедший ураганом отряд всадников Рохана отправился дальше – велико Средиземье, а отступать некуда. Позади – режиссер Питер Джексон, явивший миру вторую часть трилогии о хоббитах «Братство кольца: Две крепости» (The Lord of the rings: Two Towers).
Собственно, это его, довольно молодого австралийца, защищают рати Гондора и Рохана, ради него гномы куют мечи в темных пещерах, а малыш Фродо тащит сводящее с ума кольцо к вершине огненной горы. Чтобы спасти его шкуру, Гэндальф сражался с чудовищем из Мории, его имя лопочет в ночи иссохший Горлум.
Страшно себе представить, под каким прессом колоссальных денег и грандиозных ожиданий оказался этот человек, совсем еще недавно снимавший легкомысленные ужастики, похабные пародии на «Маппет-шоу» и триллеры с серийными убийцами. Затертый, как «Челюскин», среди льдов настороженного внимания продюсеров, фанатов Толкиена и системы рейтингов, Джексон (да хранит его эльфийское колдовство!) просто обязан удовлетворить всех.
Новая часть эпопеи должна была удовлетворить тех, кому начало показалось слишком пряничным. Не время любить – родина в опасности.
Большую часть фильма занимают погони, битвы и допросы. Саруман Белый переметнулся на сторону Врага. Гэндальф, канувший в бездну Мории, вернулся преображенным – посуровевшим и грозным. Грандиозное сражение между Роханом и воинством Сарумана занимает почти треть фильма. А Фродо, Сэм и пойманный ими Горлум подошли к громадным Черным вратам, ведущим в Мордор. Столько народу мечется по воюющему Средиземью, а поговорить Питеру Джексону не с кем. Разве что с одинокой головой орка, насаженной на кол.
Только ей он может поведать свои тайные мечты и страхи. Сказать, что совсем не хотел, чтобы она болталась тут в одиночестве – потому что видел в своих грезах не одну, а целый частокол голов, висящих на кольях. Что ополчение эльфов не должно было напоминать спецназ фарфоровых ангелов с камина, потому что эльфы – это опасные и непредсказуемые существа. Что толкиеновский миф – это не детская сказка.
Этой голове, которая не будет спорить и не донесет руководству студии, Джексон мог бы сказать, что это неправильно – когда лучшим актером фильма становится компьютерный персонаж, потому что всем остальным нечего играть. Старый Горлум, цифровой родственник домового эльфа Добби, демонстрирует глубину игры на уровне Станиславского. После шизоидного монолога, в котором спорит сам с собой – убивать ли ему хоббитов, ясно, что эта тварь могла бы сыграть короля Лира. Да что там! Даже князя Мышкина.
Единственный, кто может соперничать с ним, – это Брэд Дуриф, сыгравший советника короля Рохана. Когда-то он исполнил главную роль в «Рэгтайме» Милоша Формана и сыграл у того же режиссера в «Полете над гнездом кукушки», появлялся у Дэвида Линча в «Синем бархате». С тех пор Дурифу редко доставались главные роли в больших проектах. Не произошло этого и теперь. Однако самим своим появлением он добавляет постановке вкуса и стиля, по которым тоскует душа Джексона.
По восхитительным образам всевозможной нечисти – дьявольским оркам, назгулам, боевым слонам и волколакам, по той любви, с которой он их снимает, чувствуется, что Джексон охотно тряхнул бы стариной и устроил грандиозный холокост силам света. В реве Барлога, напоминающего демона из апокалиптических ужастиков, в визге крылатых коней назгулов чувствуется звонкая чистая нота свирепого трэша – истинной страсти последнего хранителя кольца всевластья. Один или два раза за фильм Джексону удается протащить контрабандой это чувство в самый амбициозный проект современности. Это ему простили. Как известно, один раз – не Леголас.
